Праздник зачатия Андрей Саломатов Рассказы "... Один из уродцев достал что-то блестящее и начал туда складывать кляпок. Одна кляпка выпрыгнула у него из руки и побежала к скалам. Уродец кинулся за ней. – Не тронь, – закричала кляпка. – Не тронь – укушу! Уродец остановился, а мы смеялись до звона в ушах. – Так они тоже разумные? – спросил один из уродцев. Тут все попадали от смеха. – А как же, – дергая себя за уши, сказал я. – Мне одна кляпка два часа небылицы рассказывала, чтобы я ее не съел. ..." Рассказ из сборника «Наши в космосе». Андрей Саломатов Праздник зачатия Вот и пришло мое время. Завтра праздник зачатия. Свою жизнь я прожил честно. Мне повезло: мало кому удается увидеть столько, сколько видел я. Они прилетели в двадцать первый день. Да, в двадцать первый. Все правильно. Недалеко от города в полдень на землю опустилась огромная башня. Как сейчас помню: загрохотало, как при оползнях. Все сильно перепугались и попрятались в домах. Я живу на окраине, и мне хорошо было видно, как это произошло. Из башни долго никто не выходил. Вечером в башне открылась дверца, и оттуда выдвинулась лестница, но никто не вышел. Когда совсем стемнело, я лег спать. Утром надо было идти на работу, и я пошел. Около моего дома стояла большая толпа. Все смотрели на башню и гадали: зачем она прилетела? Я увидел Па и подошел к нему поздороваться. Тут все закричали и бросились врассыпную. Меня сбили с ног. Я упал, и по моей спине и рукам несколько раз пробежали. Я встал и посмотрел в сторону башни. По лестнице спускались три уродца. Они шли медленно и смотрели на меня. Мне стало очень страшно. Хотелось убежать, но почему-то не получалось. Они остановились, и один поднял руку. У него было всего две руки. В руке у него ничего не было, но все равно у меня от страха подкосились ноги. Они подошли ближе, но тут я опомнился и влетел в свой дом. Больше в тот день я их не видел, потому что закрыл окна крышками. Утром эти трое опять спустились по лестнице. Я долго думал: если они никого не трогают, то, наверное, и не собираются. Они меня заметили, и один из них поднял руку. Я тоже поднял. Тогда они подошли совсем близко, и я то ли услышал, то ли почувствовал голос, будто в мою голову кто-то вселился. Голос сказал: – Не бойся! Мы не сделаем тебе ничего плохого. Мы прилетели с другой планеты, чтобы познакомиться с вашей жизнью. Я подумал: «Наверное, и правда с другой планеты. Откуда же еще?» – Да, – опять заговорило у меня в голове. – Мы прилетели как друзья. Смотри, у нас нет никакого оружия. Камней у них действительно не было, но на поясах висели какие-то штуки, и я подумал: «А кто его знает, что это за штуки». – Это не оружие, – сказал один из уродцев. – При помощи этих коробочек мы разговариваем с тобой. Я уже понял, что они со мной разговаривают. Когда у меня в голове начинает говорить, у одного из уродцев открывается и закрывается дырка наверху. – Выйди к нам, не бойся, – сказал один уродец. – Мы не хотим, чтобы вы нас боялись. Будем друзьями. Мне было очень страшно, но потом я подумал: «Зачем им меня убивать? Стоило ли лететь так далеко, чтобы убить простого горожанина». – Ты правильно рассуждаешь, – сказал тот же уродец. – Мы пришли с миром. Я вышел из дома. Из каждого окна выглядывали по несколько человек. Наверное, никто не пошел на работу. Уродцы медленно подошли ко мне. – Ты смелый и умный, – сказал один из них. – Скажи, кто у вас самый главный? – Я, – сказал я ему. – Это мой дом, я здесь главный. Его строил мой пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-прадед. Здесь меня зачали, здесь моя мать съела отца, здесь мы родились. Мои сестры ушли в женский город двадцать два дня назад. Уродцы посмотрели друг на друга. Кстати, глаза у них почти такие же, как у нас, и мне показалось, что они удивились. – А почему твоя мать съела твоего отца? – спросил один уродец. Я понял, что труднее всего бывает ответить на глупый вопрос. – Как почему? – спросил я. – Ну потому, что они были вместе. Праздник зачатия кончился, вот и все. – Ты хочешь сказать, что ваши женщины съедают своих мужей? – А разве у вас не так? – спросил я. – Надо же было нас чем-то кормить. Самой матери хватает только на два месяца, и, если бы она не съела отца, то мы бы не родились. – Так, стало быть, матери у вас тоже нет? – спросил уродец. Ну и вопросики они мне задавали. Как бы у них там ни было, но такие-то простые вещи, кажется, каждый новорожденный знает. – А как бы я родился? – спросил я. – Пока мы с сестрами сидели в матери, нам надо было чем-то питаться? Уродцы начали между собой говорить, а я посмотрел по сторонам. Многие уже вышли из домов и стояли у своих дверей. Я увидел Па и позвал его. Па кивнул мне головой и подошел. Тут же начали подходить и остальные. Через десять минут народ запрудил всю улицу. Всем хотелось подойти поближе к уродцам, поэтому образовалась давка. – А все-таки, кто у вас главный в городе? – спросил один уродец. – Кто управляет вами? – Как это управляет? – не понял я. – Ну, кто посылает вас на работу, платит вам за работу, решает, кто прав, а кто виноват? Многие в толпе засмеялись. – А как можно управлять столькими домами и людьми? – спросил Па. – Ну а кто учит вас говорить, ходить, работать? Ведь мать съедает отца, а вы съедаете мать, – спросил другой уродец. За все время разговора ни одного толкового вопроса. – Никто, – ответил я. – Ну а где вас этому учат? Может, они шутили – не знаю. – Нигде, – ответил я. – Мой отец и моя мать делали то же самое. Не поработаешь – не поешь. Кто мне принесет еду, если я не пойду и не соберу ее? – А что вы едите? – спросил тот же уродец. – Кляпок, – ответил я. – Они в камнях живут. Черные – съедобные, а серые цемент дают для домов. – Цемент? – спросил один из уродцев. – А как же они его дают? – Очень просто, – ответил Па. – Какают. – Хороший цемент, – подтвердил я. Я показал на дом и сказал: – Этим цементом мы камни склеиваем. Очень крепко склеиваются. – А ставни из чего? – спросил тот же уродец. – Очень красивые ставни. – Из пра-пра-пра-пра-пра-прабабушкиных панцирей, – ответил я. – Это еще пра-пра-пра-пра-прадедушки, когда выели своих матерей, сделали крышки на окна. У нас зимой сильный ветер дует. Не будет крышек – замерзнем. – А у вас что-нибудь растет? – спросил уродец. В толпе опять засмеялись. – Мы растем, – ответил я. – Вы меня не поняли, – сказал уродец. – Что-нибудь другое, кроме вас и кляпок. – Нет, – ответил я. – А нас разве мало? – Ну а что едят кляпки? – спросил уродец. – Мамины панцири, – ответил я. – Что же еще? – Да, действительно. Что же еще, – сказал уродец и посмотрел на горы. – А вот ты говорил что-то о женском городе. Где это? – Не ходите туда, – сказал Па. – Они съедят вас. Три дня назад Пу пошел за кляпками, далеко зашел, и его съели, а ему еще до праздника зачатия оставалось два года. – Сколько же ему было лет? – спросил уродец. – Как сколько, – удивился Па. – Сколько положено – год. – Так, значит, вы живете всего три года? – Да, – ответил я. – А вы сколько? Уродец мне ничего не ответил, а только спросил: – А если не ходить на праздник зачатия? Мы все вместе удивились. – А мы и не ходим, – ответил я. – Исполняется три года женщинам, три года мужчинам, женщины приходят в дом к мужчинам, и справляется праздник зачатия, а через четыре месяца рождаются люди. Мамин панцирь относят в горы, а потом на этом месте ловят кляпок. – Ну а если сбежать от женщины? – спросил уродец. Все-таки у них явно не все в порядке: «Сбежать от женщины»! – Как же сбежать? – спросил Па. – Кто же тогда будет праздник справлять? – Да и зачем тогда жить, – сказал я. – Мы всю жизнь живем для этого праздника. Это же праздник зачатия. – А кто будет рожать? – спросил Па. – Да, я как-то об этом не подумал, – сказал уродец. Все засмеялись. Все-таки они неплохие ребята. Странные, но ничего. Может, они сбежали от своих женщин? Я как об этом подумал, мне их сразу стало жалко. – Вы нам не подарите несколько кляпок, если можно, живых? – спросил уродец. Видно, не одному мне стало жалко уродцев. Человек пятьдесят забежали в свои дома, и каждый принес по кляпке. Один из уродцев достал что-то блестящее и начал туда складывать кляпок. Одна кляпка выпрыгнула у него из руки и побежала к скалам. Уродец кинулся за ней. – Не тронь, – закричала кляпка. – Не тронь – укушу! Уродец остановился, а мы смеялись до звона в ушах. – Так они тоже разумные? – спросил один из уродцев. Тут все попадали от смеха. – А как же, – дергая себя за уши, сказал я. – Мне одна кляпка два часа небылицы рассказывала, чтобы я ее не съел. Уродец опустил блестящее на землю, и все кляпки повыскакивали, но мы их быстро переловили. Одна болтливая кляпка начала упрашивать уродцев, чтобы Па отпустил ее, но Па откусил ей голову, а потом доел и все остальное. Уродцы смотрели на нас и, кажется, сильно удивлялись. Потом один из них сказал что-то непонятное: – А может, так и надо. А другой сказал: – Кто из вас хочет полететь с нами на нашу планету посмотреть, как мы живем? А третий тут же сказал ему: – Не надо. Тогда я сказал им: – Здесь, у нас, вы хорошие, а какими будете там – мы не знаем. Вы нас отвезете к себе и бросите или съедите, как мы кляпок, и мы никогда не узнаем праздника зачатия, а наши женщины не будут рожать. Прилетайте лучше вы к нам. С вами весело. – Спасибо, – сказал уродец. Они подарили мне блестящий шарик и ушли в свою башню. Через полчаса башня загудела, потом заревела и поднялась в воздух. Мы махали им руками, пока башня не скрылась за тучами. Вот этот блестящий шарик. Зачем он мне? Завтра праздник зачатия. Я иногда жалею, что не полетел с ними посмотреть, как они живут. Теперь-то уж поздно. А вообще я доволен, я видел очень много и знаю, что этими штуками они со мной говорили.